Колюццио Салютати

Колюццио САЛЮТАТИ (1331-1406) - родился в 1331 г. в небольшом тосканском городке Стиньяно; принадлежал к старинному рыцарскому роду. Детство и юность Салютати прошли в Болонье, где он окончил юридический факультет крупнейшего в Европе университета. В 1351—1367 гг. он служил судьей и нотарием в Валодиньеволе, позже — канцлером коммун Тоди, Лукки, Стиньяно. С 1374 г. Салютати во Флоренции; в следующем году он получает должность канцлера коммуны, которую занимает более тридцати лет, вплоть до смерти — в 1406 г. Флоренция высоко ценила заслуги своего канцлера — прекрасного оратора и искусного политика, слава о котором распространилась по всей Италии, — его роду навечно было даровано право гражданства. Не менее, чем государственная служба, широкой славе Салютати способствовала его активная и плодотворная деятельность гуманиста.

В 60—70-е годы Салютати связывали дружеские отношения с Петраркой и Боккаччо, недаром он считал себя продолжателем их великого дела — формирования новой, гуманистической культуры. В последующие годы его дом во Флоренции становится своеобразным центром гуманистической молодежи — среди учеников Салютати яркие дарования: Леонардо Бруни, Поджо Браччолини, Пьетро Паоло Верджерио. Обладатель превосходной библиотеки рукописных книг античных и новых авторов, он делает ее достоянием широкого круга интеллигенции. Для изучения греческого языка приглашает в университет от имени коммуны византийского грека Мануила Хрисолора. Особое значение Салютати придает разработке комплекса гуманистических знаний — studia humanitatis, теоретическому обоснованию и популяризации которых служила вся его литературная деятельность, и прежде всего публицистика.

Среди многочисленных сочинений Салютати, включавших разные жанры — от буколической поэзии 60-х годов до предсмертных писем, — важное место занимают трактаты: “О достоинстве права и медицины” (De nobilitate legum et medicinae, 1400 г.), “О тиране” (De tyranno, 1400 г.), “О роке, судьбе и случайности” (De fato, fortuna et casu, 1396—1399 гг.), “О жизни в миру и монашестве” (De saeculo et religione, 1381 г.) и оставшееся незавершенным сочинение “О подвигах Геракла” (De laborious Herculis, первая редакция — 1383 г.). Не меньшее значение имеют его речи, инвективы и особенно эпистолярное наследие.

Главная заслуга Салютати — в утверждении гуманистической образованности как основы развития новой культуры, порывавшей с официальной церковной традицией. Он был убежден, что схоластическая философия не способна вести к истинному знанию — его прежде всего дает изучение античной мудрости. С этих позиций он доказывал познавательное значение языческой поэзии и мифологии. Вслед за Данте, Петраркой, Боккаччо он искал в поэзии источник знания, утверждал, что она содержит глубокий философский смысл, и полагал правомерным сопоставлять приводившую его в восторг языческую поэзию с Библией. Эта недопустимая с позиций строгой ортодоксии того времени реабилитация античной культуры вызывала гнев и осуждение со стороны теологов. В острой полемике со схоластами и теологами, открыто и резко обвинявшими его в заблуждениях и даже ереси, Салютати смело отстаивал свои убеждения. Ратуя за восстановление прав античной мысли, философской и художественной, Салютати исходил из нового, гуманистического понимания самой культуры как воплощение-общечеловеческого опыта и мудрости.

В оценке соотношения естественных и гуманитарных знаний, в учения о морали позиция Салютати также противостояла схоластической традиции. Выдвинутые Салютати на первый план в системе наук гуманитарные дисциплины — studia humanitatis—призваны были, по его мысли, формировать нового человека, обладающего высоким свойством — humanitas, которое он трактовал как способность к добродетельным поступкам, вырабатываемую жизненным опытом и образованием, и вместе с тем как способность руководствоваться практическими уроками и достигать учености. Поскольку humanitas не дана человеку от рождения, полагал Салютати, приобретение этого свойства есть результат упорного труда, который только и ведет людей к высшему благу на земле. Толкование этого этического понятия составляет сущность его гуманистической программы. Рассматривая теорию и практику, знание и опыт как взаимодополняющие компоненты образования (при этом он утверждал, что знание — не самоцель, а средство совершенствования человека), гуманист считал необходимым под этим углом зрения оценить значение отдельных гуманитарных дисциплин и всего комплекса в целом. Грамматика должна была, по его убеждению, утратить формальный, узколингвистический характер и стать наукой о синтезе формы и содержания, о способах выражения мысли. Риторика — проводник мудрости, к потому ей необходимо теснейшим образом быть связанной с философией, которая, в свою очередь, не может развиваться без красноречия. Вслед за Цицероном и ,Петраркой Салютати развивает идеал органического сочетания полноты знаний с красотой и силой речи. В своей политической практике, в официальных речах на посту канцлера, в переписке гуманист дал высокие образцы реализации этого идеала.

Особое значение в гуманистическом учении Салютати обретает этика, которую он трактовал как главный компонент studia humanitatis, внутреннюю основу всего комплекса знаний, направляющих человека по пути к совершенству. Центральная мысль гуманиста — в ней можно видеть гражданственную направленность его этики — убеждение в том, что земная жизнь дана в удел людям к их собственная задача — построить ее в соответствии с природными законами добра и справедливости. Не пассивное приятие божественной истины в “подвигах” аскетизма и отстранении от “суетного мира”, а творческая активность человека во имя общего блага и земного счастья людей — такова этическая позиция Салютати. Прообраз подвига, к которому предназначен человек, он видел в языческом мифе о деяниях Геракла.

Помещенные в настоящем издании переводы двух писем Салютати раскрывают некоторые стороны его этических воззрений и ярко характеризуют его представления о роли античной культуры в складывании гуманистической традиции.

Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV век). Под ред. Л.М. Брагиной. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985. С. 309-310.

Назад в раздел